Ветераны МИД вспоминают

Саженев Геннадий Иванович (1921 г. рожд.) – участник Великой Отечественной войны и обороны Москвы, инвалид второй группы, чрезвычайный и полномочный посол в отставке, почетный работник МИД РФ.

13.07.1960 г. на остров Куба прибыла первая группа работников из СССР для открытия советского посольства (таким образом СССР и Куба восстановили свои дипломатические отношения, разорванные Батистой в 1952 г.- Прим. Ред.). Среди них был и я. Возглавил группу временный советник Казанцев Б.А. Руководство страны нас очень тепло встретило и помогло в подборе помещения, где могло разместиться советское посольство, и помещений для проживания его персонала. Так началась моя дипломатическая служба. До нас на Кубе уже было торговое представительство СССР. Первым послом СССР на Кубе стал дипломат С.М. Кудрявцев.

Затем я стал секретарем первой партийной организации советских сотрудников посольства на Кубе. События развивались стремительно, наиболее важным из них стала американская интервенция. Американцы твердили, что режим Кастро слабый и его не сложно сломить, для этого и были предприняты разного рода операции. В марте 1961 г. бомбардировкам подверглась Гавана и ряд других населенных пунктов Кубы. Фидель Кастро на митинге по случаю похорон кубинцев, погибших от бомбардировок, сказал, что американцы должны теперь знать, что под носом у них родилась «социалистическая, демократическая революция обездоленных…». Кубинский лидер впервые назвал свершившуюся на Кубе революцию «социалистической», до этого в основном о ней говорилось как об антиимпериалистической. С этих пор каждый митинг начинался с пения «Интернационала», и стал издаваться большим тиражом «Манифест Коммунистической партии». Вскоре американские наемники (в основном из кубинских эмигрантов в США, обученных на американских секретных базах – Прим. Ред.) высадились в прибрежном районе Плайя-Хирон. Фидель Кастро возглавил борьбу с интервентами. В первые же часы нападения он прибыл на Плайя-Хирон и не только руководил сопротивлением, но и сам участвовал в военных действиях, подавая личный пример. Большинство наемников было уничтожено, часть была взята в плен, их разместили в большом спортивном зале и потом показали всей стране по телевидению во время суда над ними. Кубинцы говорили, что отпустят пленных, если в обмен США доставит 2 самолета лекарств и тракторы. Это было выполнено.

После американской интервенции на Кубу приехала большая группа наших специалистов, и партийное бюро было преобразовано в партийный комитет, который возглавил советник Лебедев Ю.В. Меня избрали первым его заместителем.

Следующим важным событием стало размещение советских ракет на Кубе. Хотя Кастро и говорил, что нам не нужны ракеты, мы и так справимся с США, но согласился на их размещение, раз это было в интересах социалистического лагеря. Ракеты доставлялись под большим секретом, но американские самолеты сумели заснять их наличие, что резко обострило обстановку. Хрущеву ничего не оставалось Как поручить ТАСС сделать заявление об исключительно оборонительном характере ракет, скрывать присутствие которых на острове было уже не возможно. Также Хрущев открыто заявил, что мы готовы вывезти ракеты, если США выведут свои ракетные установки в Турции и дадут обещание не нападать на Кубу. Я был дежурным в посольстве, когда корреспондент ТАСС Чигирь Н. принес текст телеграммы Хрущева Н.С., которую я и передал послу Алексееву А.И.

В разрешении данной ситуации Советским Союзом было допущено две ошибки. Во-первых, ракеты завезли с согласия Фиделя Кастро, а вывозили, даже не поставив его в известность. (Кубинский лидер узнал о вывозе ракет сначала из сообщений телеграфных агентств, а уж потом из личного послания ему Хрущева. Это было огромным просчетом последнего.) Во-вторых, Куба ставилась в сравнение с Турцией. Зная о высоко развитом у кубинцев чувстве достоинства, тем более у Фиделя, можно судить, какую обиду нанесло ему все это. Для налаживания отношений на Кубу прилетел уже во второй раз А.И. Микоян. Проводились частые встречи с Фиделем, во время которых Микоян говорил, что мы не боялись возможной войны, но Куба как государство и нация могла бы исчезнуть, а нам такая победа была не нужна. Также кубинцев поразило, что во время поездки Микояну А.И. пришла телеграмма от Хрущева, в которой говорилось о смерти супруги Микояна, но он остался проводить переговоры. Положение уладилось, но советской дипломатии пришлось для этого долго работать.

Я пробыл на Кубе 4 года и в 1964 г. вернулся в СССР. В 1976 г. Ф.Кастро приезжал в Москву, и я был в числе людей, которые его сопровождали по стране. Тогда у нас его очень восторженно встречали. В Воронеже во время посещения АЭС Фидель обратился к Косыгину А.: «Алексей, постой мне такую же станцию…». Строительство АЭС на Кубе началось, но так и не было завершено….

Записала Крылова О.В.