Молодёжь и революция

Речь, произнесённая 9 мая 1964 года на закрытии семинара «Молодёжь и революция», организованного организацией Союза молодых коммунистов в Министерстве промышленности

Товарищи!

Некоторое время назад я был приглашён организацией молодёжи завершить цикл лекций, акций, которыми Молодёжь подаёт – скажем так признаки жизни в рамках политической деятельности министерства. (Здесь и далее Молодёжь означает Союз Молодых Коммунистов (название, принятое в апреле 1962 г. Ассоциацией молодых повстанцев, которая объединила в январе 1960 г. революционную молодёжь Кубы).)

Мне было интересно поговорить с вами, высказать вам свою точку зрения, поскольку много раз я выражал критическую отношение к Молодёжи – не как к поколению, а как к организации, и это критическое отношение в общем не сопровождалось практическими предложениями; иначе говоря, я вёл себя как вроде бы вольный стрелок, поведение, которое не согласуется со многими другими обязанностями, возложенными на меня как на члена руководства, секретариата партии и т.д. Были некоторые концептуальные проблемы, связанные с
пониманием того, какой должна быть молодёжная организация, по которым нам так и не удалось прийти к полному согласию. И мы всегда встречали в Молодёжи – как организации – момент механицизма, что, по нашему мнению, мешало ей быть настоящим авангардом. Потом, естественно, все эти проблемы обсуждались на протяжении долгого времени.

А ведь в свое время сама организация Молодёжи в её зачаточной форме возникло под нашим прямым руководством, когда в Сьерра-Маэстре была организована Повстанческая молодёжь, подчиненная Департаменту политического образования Повстанческой армии. В дальнейшем она отделилась, обретя собственное политическое лицо.

Мы критически относились к организации Молодёжи, но это отношение не всегда сопровождалось конкретными предложениями о системе работы. Проблема эта достаточно сложна, поскольку неотделима от всего комплекса работы, связанных с партийной организацией. Перед нами стоит ряд вопросов, нерешённых принципиально, с теоретической точки зрения. Какова функция партии? Не в общих абстрактных терминах, которые всем нам известны; но – какова должна быть позиция партии на каждом из различных фронтов, на которых она должна воевать? Какова степень её участия в государственном управлении? Какова степень
ответственности, которую она должна нести? Какими, должны быть, например, отношения между партией и различными уровнями государственной администрации?

Эти проблемы не имеют общепризнанного решения и, как все мы знаем, создают трения на определённых уровнях. Вне Национального руководства и Совета Министров, где ясно, кто кому подчиняется, и где речь часто идёт об одних и тех же лицах, каждый уровень приобретает самостоятельность в своей работе, создаются
определённые навыки, представления, которые в жизни сталкиваются между собой и противоречия между которыми на практике нами ещё не разрешены.

Очевидно, это связано также с тем, что существуют различные концепции, ни одна из которых пока не смогла показать большей эффективности, большей основательности, чем другая. Эти концепции проистекают в том числе и из анализа тех глубоких проблем, которые имели место в мире социализма с момента победы первой социалистической революции, Октябрьской революции 1917 года, до сегодня. И эти концепции должны быть проанализированы и изучены очень глубоко, в том числе и из-за специфических особенностей нашей Революции - Революции, возникшей вначале как движение масс, которое поддерживало повстанческую борьбу, не образуя органическую партию пролетариата, и пришло потом к объединению с партией, представлявшей пролетариат, Народной Социалистической Партией, которая в тот момент не возглавляла революционную борьбу.

В силу этих особенностей движение несёт на себе сильный отпечаток мелкобуржуазности – и в том, что касается его социального состава, и поскольку речь идёт о его идеологии. В ходе борьбы и революции каждый из нас эволюционировал – ведь и большинство руководителей революции было по своему социальному происхождению мелкобуржуазным и даже буржуазным.

Это изъян, который будет нас сопровождать ещё долгое время и который не мог быть вытравлен из души человека со дня на день. Даже когда был провозглашён социалистический характер Революции, причём провозглашению этому предшествовал реальный факт существования социалистической революции; мы уже взяли в свои руки большую часть основных средств производства. Однако идеология в целом и не во всём шла вровень с наступлением Революции в сфере экономики и в некоторых аспектах идеологической сферы.

Эта характерная черта нашей Революции обязывает нас быть очень осторожными в оценке партии как руководителя всего рабочего класса и особенно – в её специфических отношениях с каждом из различных административных органов, армии, органов безопасности и т.д. До сих пор у нашей партии нет Устава; наша
партия не может даже считаться полностью сформированной. Возникает вопрос: а почему нет Устава? Опыта много; опыта, полученного в результате почти пятидесяти лет практики, так в чём же дело? В том, что этот опыт ставит перед нами некоторые проблемы, которые мы хотели бы разрешить и которые мы не можем разрешить стихийно, или, скажем, подойдя к ним поверхностно, потому что речь идёт об «определяющих», очень важных для будущего Революции.

Идеология ранее господствовавших классов постоянно присутствует на Кубе через её отражение в сознании людей, о котором я вам говорил. Но кроме того, она присутствует потому, что постоянно экспортируется из США, которые являются организационным центром мировой реакции и которые физически экспортируют
саботажников, бандитов, пропагандистов различного рода и практически пронизывают всю национальную территорию, за исключением Гаваны, посредством своих передач, постоянно обрушивающихся на нас.

Иначе говоря, весь народ Кубы находится в постоянном контакте с идеологией империалистов, которая, естественно, адаптируется к здешним условиям научно организованными пропагандистскими структурами, чтобы представить мрачный образ такого режима, как наш, а он неизбежно должен и в самом деле иметь тёмные
стороны, поскольку у нас переходный период и мы, которые руководили до сих пор Революцией, пока не профессионалы в экономике и политике, вопреки накопленному нами опыту и сформировавшейся команде кадров. (Эта фраза может читаться и по-иному: «не профессионалы в экономике и политике, не имеем за плечами широкого опыта и устоявшейся команды кадров».) И в то же время эта пропаганда представляет самую ослепляющую, самую фетишистскую картину
капиталистического строя.

Всё это внедряется в страну и иногда находит отклик в подсознании многих людей, пробуждает в нём то, что едва заснуло, что было с трудом усыплено быстротой общественного процесса, огромным количеством эмоциональных зарядов, которые нам пришлось привести в действие ради защиты нашей Революции, когда слово «революция» слилось со словом «Родина», с отстаиванием всех интересов, святых для каждого человека, независимо от его социального происхождения.

Перед лицом термоядерной агрессии, как это было в октябре 1962 г., объединение народа происходило автоматически. Многие люди, которые никогда ранее даже не числились в народной милиции, пришли к нам, чтобы бороться с оружием в руках. Перед лицом очевидной несправедливости произошло всеобщее преображение; всех охватило стремление продемонстрировать решимость бороться за свою Родину до конца, и это была решимость людей, противостоящих опасности, от которой нельзя было скрыться никак, ни на какой нейтральной позиции, потому что атомные бомбы не признают нейтралитета, ни иностранных посольств, ничего; они уничтожают всё…

Так мы двигались вперёд, с перерывами, неравномерными скачками, как движутся все революции. Мы двигались вперёд, углубляя в определённых аспектах нашу идеологию, всё больше учась, развивая марксистское образование. И в то же время постоянно опасаясь, как бы не оказаться на позициях, которые задержали бы Революцию, как бы не способствовать мелкобуржуазных представлений или идеологии империализма через критическое отношение к задачам и роли партии в государственном механизме. Поэтому до сих пор у нас ещё нет должным образом организованной партии, поэтому мы ещё не пришли к определенному уровню институционализации, поскольку речь идёт о высшем руководстве государства, а это представляется совершенно необходимым.

Но мы ставим и ещё некоторые проблемы. Надо выбрать нечто новое, что, как нам представляется, могло бы точно выразить отношения, которые должны существовать между массой и руководителями как прямо, так и через посредство партии. Так начали осуществляться различные пробные попытки, создаваться опытные образцы разных типов местной администрации: в Эль-Кано – в одной форме, в Гуинесе – в другой, в Матансасе – в третьей. При этом мы постоянно видим преимущества и изъяны, которая каждая из этих систем, несущих в себе зачатки организации более высокого типа, представляет для развития Революции и прежде всего – для развития централи-зованного планирования.

Среди всего этого океана идейной борьбы между сторонниками по меньшей мере разных взглядов, если не определённых тенденций или течений, и приходилось работать Организации Молодежи, которая начинала действовать как ответвление Повстанческой армии, потом приобретала всё больше идеологическую глубину, а
затем преобразовалась в Союз Молодых Коммунистов – уже как бы преддверие к членству в партии, с необходимостью обязывающее обрести ещё более высокий идеологический уровень.

Вокруг этих проблем не развертывалось никаких дискуссий; но кое-какие дискуссии возникали по вопросу о том, какой должна быть реальная, практическая роль Организации Молодежи. Должна ли она проводить собра-ния по три, четыре, пять часов для обсуждения высокоучёных философских тем? Конечно, она может заниматься этим, никто не запрещает, чтобы она это делала. Но возникает проблема меры, сбалансированности и практического поведения по отношению к Революции, к Партии и прежде всего – к народу. Проведение дискуссии по теоретическим проблемам указывает на теоретический уровень, уже достигнутый Молодёжью. Однако самоограничение обсуждением теоретических проблем говорит о том, что организации не удалось пока избежать подражательности и терминологической путаницы.

Говорилось также о необходимой спонтанности молодёжи, о радости молодости и тогда Организация Молодёжи – я говорю вообще, а не только о группе нашего министерства организовывала радость. Тогда молодые руководители стали размышлять о том, что именно должна делать молодёжь, поскольку она должна по
определению быть радостной. Но это как раз и превращало молодых а стариков. Как может молодой человек раздумывать о том, чем должна быть молодость? Просто делай то, что думаешь, это и должно быть тем, что делает молодёжь. Но этого то и не происходило, потому что была целая группа руководителей, которые на самом деле состарили себя. Так что все эти разговоры о радости и спонтанности молодёжи – это та же «поверхностность», исполнение ритуала, и этого тоже надо остерегаться.

Не надо путать соответствующие декларации с тем, что в молодёжи всего мира и прежде всего в кубинской молодёжи – по складу характера и темперамента её народа – есть действительно радостного, свежего, спонтанного. Это совершенно разные вещи. Можно и нужно быть неформальным и весёлым, но в то же время надо быть глубоким. Тут и встаёт одна из самых сложных для решения проблем, когда она становится темой теоретической дискуссии. Потому что Коммунистическая Молодёжь просто такова, какой должна быть. И не надо ей раздумывать, принимать решения о том, какой быть; это должно идти изнутри.

Не знаю, не забираюсь ли я в полуфилософские глубины, но это одна из наиболее обсуждаемых проблем. Основополагающий аспект, в котором Молодёжь должна показывать путь, состоит именно в том, чтобы быть авангардом в каждом касающемся её деле.

Поэтому много раз у нас бывали кое-какие проблемки с Молодёжью – то не срублен весь тростник, который должны были срубить, то не вышло достаточно народа на добровольные работы. В конце концов, это всё потому, что нельзя руководить при помощи теории и уж подавно не может армия состоять из генералов. В армии может иметься один генерал, если она очень большая – несколько генералов или один главнокомандующий, но если некого вести в бой – армии нет. И если на поле битвы армией не руководят те, кто идёт в бой впереди других, - такая армия мало чего стоит. Наша Повстанческая армия как раз тем и отличалась, что в ней воинские звания - любое из трёх воинских званий, которые только и были в ней: лейтенанта, капитана или команданте – получали только люди, отличившиеся на поле боя личной доблестью. И по крайней мере лейтенанты и капитаны были теми, кто реально руководил боем. Вот в этом мы и нуждаемся. В лейтенантах, капитанах – назовите их как угодно, обойдитесь, если хотите, без воинских званий, - но в людях, которые шли бы впереди, показывали пример другим; следовать за другими или требовать от других – это бывает иногда нелегко, но это во много раз легче, чем побуждать других [первыми] идти за собой по неизведанному ещё пути, по которому никто не сделал ещё и первого шага.

Молодёжи не хватало умения воспринять большие проблемы, которые ставило перед ними правительство, как проблемы, которые решают массы, сделать эти задачи собственным стремлением и идти этим путём в авангарде.

С пересмотром всех порочных методов руководства и введением системы выборов образцовых трудящихся, передовиков труда, трудящихся, которые на фронте труда действительно могут говорить авторитетно, идут во главе и за которыми идут другие, в работе нашей партии происходит первая важная качественная перемена; эта перемена не единственная, и за ней должен последовать целый ряд организационных мер, но она знаменует собой самый важный аспект нашего преображения. И в Молодёжи тоже произошёл ряд перемен.

Тут я хочу ещё раз вернуться к тому, к чему возвращаю вас постоянно; к тому, чтобы вы не переставали быть молодыми, не превращались в старых теоретиков или теоретизирующих стариков, сохраняли бы свежесть молодости. Будьте способны воспринять стратегические лозунги правительства, перерабатывать их внутренне и стать мотором всего движения масс, идя в их авангарде. Для этого надо уметь выделить ведущие аспекты, на которых настаивает правительство, которое, с одной стороны, представляет народ, а с другой, является одновременно партией.

В то же время нужна сбалансированность и умение выделить главное. (Другой вариант перевода: «нужно видеть проблемы в их балансе и последовательность их решения».) Вот задачи, которая должна выполнять молодёжь. Вы сегодня говорили о технической революции. Это один из самых важных аспектов, одна из самых конкретных задач, наиболее соответствующих душевному складу молодёжи. Но одной технической революции мало, ведь техническая революция происходит во всём мире, во всех социалистических и несоциалистических странах, естественно – в развитых.

В Соединённых Штатах налицо техническая революция, во Франции – потрясающая техническая революция, и в Англии, и в Федеративной Республике Германии, и ничего социалистического в этих странах нет. Стало быть, наша техническая революция должна иметь классовое содержание, социалистическое содержание, а для этого Молодёжь должна измениться так, чтобы стать подлинным мотором-движителем; это значит – чтобы постепенно отмирали все пережитки, пережитки того старого общества, которое само уже умерло. Нельзя думать о технической революции, не думая в то же время о коммунистическом отношении к труду, и это в высшей степени важно. Если нет коммунистического отношения к труду, не стоит говорить о социалистической технической революции. Тогда это – лишь отражение на Кубе технической революции, которая развертывается в развитых странах через ряд крупных перемен, происходящих вследствие последних изобретений и открытий науки.

Это – вещи, которые не могут быть разделены, и коммунистическое отношение к труду состоит в переменах в сознании индивида; переменах, которые с необходимостью будут длительными и в отношении которых нельзя ожидать, что они завершатся в короткий срок; переменах, в ходе которых труд перестанет быть тем, чем ещё является сегодня, - принудительной общественной обязанностью, - и преобразуется в общественную необходимость. Это значит, что преобразования, техническая революция дадут каждому возможность заниматься более или менее тем, что его больше интересует в жизни, в его труде, исследованиях, учебе.

И отношение к такому труду будет совершенно новым отношением. Труд будет подобен сегодняшнему воскресенью – не дню отдыха от рубки тростника, но воскресенью с рубкой тростника.

Но для этого надо пройти весь длительный процесс, и этот процесс создаётся в навыках, привычках, приобретаемых, например посредством добровольного труда. Почему мы так настаиваем на значении добровольного труда? Экономически он не значит почти ничего; добровольцы, даже те, кто идёт рубить тростник (а это одно из наиболее важных дел с экономической точки зрения), не дают высоких результатов. Рубщик тростника – работник министерства – нарубает в четыре или пять раз меньше, чем мачетеро, привычно делающий это всю жизнь.

Сегодня их труд экономически важен, лишь поскольку мы испытываем недостаток рабочих рук. Но по-настоящему важно то, что человек отдаёт обществу часть жизни совершенно бескорыстно, без какого-либо вознаграждения, только исполняя свой общественный долг. Так начинает создаваться то, что потом в результате развития техники, развития производства и производственных отношений станет чем-то более высоким, превратится в общественную необходимость.

Если все смогут соединить в каждый момент способность к внутреннему преобразованию себя в учебе, в отношении к новой технике, со способностью трудиться на своем рабочем месте как передовики, тогда мы продвинемся вперёд. И нужно постепенно привыкать к тому, что производительный труд будет тем, что даёт достоинство, а со временем станет внутренней необходимостью – тогда, тем самым, вы станете передовиками, руководителями Молодёжи, и вам никогда не придётся задаваться вопросом, «что же делать» для этого? Просто делайте то, что высвечено логикой данного момента, и вам не придётся специально искать нечто, способное
понравиться молодёжи.

Не задумываясь об этом специально, вы и будете настоящей молодёжью и представителями самого передового в молодёжи. Тем, кто молод, молод прежде всего по духу, нечего бояться за свой авторитет, заботиться о том, что надо сделать, чтобы понравиться. Просто делать то, что необходимо, что соответствует логике данного момента. Так молодёжь будет задавать тон.

Сегодня начался весь этот процесс, назовём его политизацией нашего министерства, если говорить правду – холодного, достаточно бюрократического, гнезда осторожных и занудных бюрократов от министра и ниже, всегда воюющих с конкретными заботами и задачами; политизацией через поиск новых отношений и подходов.

Сегодня вы, молодёжь, жаловались, на то, что в те дни, когда я не приходил на организованное вами, в зале было пусто, и хотели, чтобы я об этом сказал. Ладно, я могу это сказать, но не могу никого обязать, чтобы приходили сюда. В чём тут дело? Просто в недостатке общения, или в недостатке интереса, или в том, что этого не смогли преодолеть люди, которым было поручено это преодолеть. И это – конкретная задача министерства. Это задача Молодёжи – победить безразличие министерства.

Ясно, что всегда есть место самокритике и всегда есть место анализу того, что не было сделано для того, чтобы постоянно быть в общении с людьми.

Всё это правда, но когда занимаешься самокритикой, надо доводить её до конца, поскольку самокритика – то не самобичевание, а анализ поведения каждого. И ещё огромный труд, который наваливается на плечи, когда одно наезжает на другое и всё в куче. И подобная ситуация мешает установлению отношений другого типа,
скажем, более человечных, менее направляемых по бюрократическим каналам, посредством бумаг.

Это придёт со временем, когда работа не будет такой неотложной, и также когда будет подготовлено достаточно кадров, чтобы можно было передохнуть, когда все дела будут всегда выполняться вовремя, когда недо-верие к работе другого перестанет быть одной из злополучных черт всего периода Революции. Когда приходится лично проверять бумаги, лично вести статистические подсчёты, где ошибки встречаются на каждом шагу. Тогда, когда останется позади этот период, а он уже проходит и пройдёт быстро, все кадры станут сильнее, все мы не-множко продвинемся вперёд, и естественно, найдётся время для контактов иного типа: я не имею в виду посеще-ния министром или директором того или иного работника с вопросами о том, как обстоят дела в семье и т.д., а ор-ганизацию таких отношений, которые позволили бы всем – в министерстве и за его пределами работать лучше и лучше знать друг друга.

Ведь сегодня, на нынешнем этапе строительства социализма и коммунизма, социализм создаётся не просто для того, чтобы у нас были отличные фабрики, он создаётся ради целостного человека; человек должен преобразовываться вместе с развитием производства, и мы не выполнили бы эту задачу адекватно, если бы стали только производителями товаров, сырья и не были одновременно созидателями людей.

В этом заключается одна из задач Организации Молодёжи – дать импульс, направлять примером созидание человека завтрашнего дня, и в это созидание, в эту направляющую роль включается созидание самих себя, ведь никто не совершенен – отнюдь, - и все должны совершенствовать свои качества трудом, человеческими отношениями, основательной учёбой, критическими дискуссиями, всё это преобразует людей. Всё это нам известно, ведь прошло пять долгих лет с тех пор как наша Революция восторжествовала, семь также долгих – лет с тех пор, как первые высадились и начали последний этап борьбы, и каждый, кто оглянется назад и подумает том, что было семью годами прежде, отдаст себе отчёт в том, насколько большой путь пройден. Очень большой, но многое ещё остаётся.

Это – насчёт задач организации, и основное состоит в том, чтобы молодёжь понимала, где она находится и какова будет её основная задача. Чтобы она не увлекалась организационными играми больше, чем надо; чтобы не считала себя центром всего социалистического мироздания, но рассматривала себя как важное звено, очень важное, звено, нацеленное в будущее.

Наше поколение уже клонится к закату, несмотря на то, что географически – скажем так – мы ещё относимся к молодёжи, но мы прошли через много трудных дел, на нас легла ответственность за управление страной в предельно тяжелые моменты, а всё это, естественно, старит, изнашивает, и через сколько-то лет нам, тем, кто останется, придётся уйти в зимние квартиры, чтобы новые поколения заняли наше место. Как бы то ни было, я думаю, мы с определённым достоинством выполнили важную роль, но наша задача не была бы завершена, если мы не сумеем вовремя уйти. И ещё одна, ваша задача – создать из себя людей, которые бы нас заменили; так, чтобы тот факт, что нас оставят в забвении как нечто, относящееся к прошлому, стало одним из важнейших пока-зателей успешного выполнения задачи, решаемой сегодня всей молодёжью и всем народом.