Наша библиотека

Сергей Телегин

КУБА, КОТОРУЮ МЫ ТЕРЯЕМ

(Непраздничные размышления, опубликванные в газете «Советская Россия» 27 декабря 2001 г.)

1 января 2002 года кубинский народ будет отмечать 43-ю годовщину победы национально-освободительной революции, вырвавшей страну из пут неоколониальной зависимости от США и покончившей с диктатурой проамериканской клики местных олигархов-компрадоров. В этот же день, согласно решению Путина, прекратит свое существование на Кубе российский радиоэлектронный центр (РРЦ) или, как его чаще называют зарубежом, центр электронной разведки, созданный еще в 1964 г. неподалеку от Гаваны в Лурдесе. Заявление об этом президент сделал 17 октября 2001 года, объявив одновременно о намерении закрыть РРЦ на Кубе и базу Камрань во Вьетнаме. Столь неожиданный демарш был предпринят им накануне саммита АТЭС в Шанхае и последовавшего чуть позже, в ноябре, его визита в США. Главным побудительным мотивом к такому шагу, чего чиновники, приближенные к высшему должностному лицу, особенно не скрывали, было страстное желание Владимира Владимировича угодить Бушу накануне упомянутых встреч.

Вашингтон, который вопреки требованиям кубинского правительства продолжает удерживать на Кубе военно-морскую базу Гуантанамо, почувствовав слабинку в политике Москвы еще с приходом к власти Горбачева, с методической последовательностью добивался с конца 80-х годов полного ухода наших военных с острова и сворачивания экономических и политических связей с ним. Во время первого неофициального визита Ельцина в США 1989 г., оплаченного правоэкстремистской организацией кубинских эмигрантов, Кубино-американским национальным фондом, его “убеждали” в необходимости разрыва всех связей с Кубой.

Любопытно, что одним из первых шагов Ельцина на международной арене после закрепления у власти было принятое им в начале сентября 1991 года решение о выводе советского воинского контингента с Кубы. К лету 1993 года он покинул остров, но там остался центр электронной разведки, без которого невозможно было представить себе систему контроля за выполнением всей системы договоров между Москвой и Вашингтоном. Тем не менее, десятилетие спустя работу, начатую Ельциным, взялся доделать его преемник Путин. Здесь также уместно заметить, что конкретное требование к России ликвидировать РРЦ на Кубе бесчисленное количество раз повторялось представителями правящих кругов США в течение последнего десятилетия, а в 1995 году было закреплено специальным параграфом печально известного закона “Хелмса-Бэртона”, официальное название которого - закон "О свободе и демократической солидарности с Кубой". С точки зрения американского истеблишмента, в стране, которая вырвалась из под их кавбойского сапога, по определению, не может быть ни свободы, ни демократии.

У России до настоящего времени оставались лишь два упомянутых стратегических военных объекта в "дальнем зарубежье", Камрань во Вьетнаме и Лурдес на Кубе. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, что первый позволял "держать руку на пульсе" в АТР, а второй - в Атлантике и контролировать всю территорию Западного полушария. Эти две базы были теми крайними точками былого советского военного присутствия, которое помогало нашей стране поддерживать в течение полувека стратегический баланс сил на мировой арене. Заявление Путина о ликвидации этих баз событие знаменательное во многих отношениях. Причем, если на вьетнамском направлении отказ от Камрани, нанося серьезный ущерб нашей национальной безопасности, хотя бы не означает полного сворачивания отношений, поскольку там набрала обороты совместная мощная компания по добыче нефти, сохраняются некоторые другие объекты сотрудничества, то с Кубой дела обстоят иначе.

РРЦ давал России 75% стратегической информации, необходимой для предупреждения агрессии, был главным инструментом контроля выполнения договоров о разоружении, подписанных с США, играл исключительно важную роль в системе ПРО, позволяя нашей стране контролировать все пуски ракет, взлеты самолетов, систему связи в Соединенных Штатах и т.п. После выхода Вашингтона из договора по ПРО ценность РРЦ возросла многократно. Поэтому отказ от него нельзя охарактеризовать иначе, как нанесение невосполнимого сознательного ущерба национальным интересам. Мало того, можно с достаточной долей уверенности констатировать, что упомянутым решением Путин практически поставил последнюю точку в истории современных российско-кубинских отношений, ибо центр электронной разведки практически оставался последним фундаментальным звеном, скреплявшим сотрудничество двух государств. Получается, что мы не просто уходим с Кубы, но при этом еще "сжигаем мосты" за собой. Чтобы сказанное не показалось голословной риторикой необходимо провести "инвентаризацию" того, что мы теряем окончательно разрывая нити, связывавшие Россию с остатками советского "наследства" на острове

Известно, что до развала СССР между нашей страной и Кубой в течение трех десятилетий поддерживались тесные политические и экономические связи. Их фундаментальной основой являлось совпадение национальных интересов. Сотрудничество с карибским островом открыло для Советского Союза возможности укрепления геополитических позиций на мировой арене. Кубе оно позволило решить задачу освобождения от неоколониальной зависимости, навязанной ей США, и начать реализацию проекта социалистической модернизации. При этом сами Соединенные Штаты своей политикой грубого давления на Кубу сделали в начале 60-х годов практически все возможное, чтобы состоялся советско-кубинский альянс, приобретший вскоре характер стратегического партнерства.

В отношениях нашей страны с Кубой политика предшествовала экономике. Последняя в 60-80-е годы выполняла роль одного из материальных рычагов обеспечения геополитических интересов. СССР не был первопроходцем в приоритете политики над экономикой в международном сотрудничестве. Эта схема стара как мир. По ней, например, уже в течение полувека строятся отношения Соединенных Штатов с их стратегическим ближневосточным партнером Израилем. Подобная модель сотрудничества часто бывает малоэффективной в экономическом плане, носит затратный, дотационный характер. Надо отдать должное советским и кубинским государственным и хозяйственным руководителям, сумевшим вдохнуть жизнь в указанную модель сотрудничества, сделав ее экономически взаимовыгодной. Этого удалось достичь на основе структурной взаимодополняемости двух экономик и международного разделения труда. В результате остров превратился в одного из важных политических и экономических партнеров нашей страны. В 1990 году во внешнеторговом обороте Кубы доля СССР достигла 73%, а удельный вес Кубы в советском равнялся 6%.

За три десятилетия, с 1960 по 1990 год, наша страна осуществила крупные капиталовложения в кубинскую экономику. Экономическое сотрудничество позволило создать в республике индустриальную базу, инфраструктуру, подготовить квалифицированные кадры. Около 80% от общего числа объектов, сооруженных на Кубе в тот период, было построено при содействии или участии СССР. Реальным результатом экономического и технического сотрудничества СССР и Кубы стали более 1000 объектов, из которых свыше 100 – крупные промышленные предприятия. На них к началу 90-х годов приходилось более половины производства электроэнергии, 95% стали, 100% проката, 70% пряжи и тканей, около 20% сахара-сырца и т.д. Среди наиболее крупных и перспективных предприятий, сооруженных или реконструированных при советском содействии, следует назвать никелевые комбинаты в Моа и Никаро, Пунта-Горда, завод сахароуборочных комбайнов в Ольгине, текстильный комбинат в Сантьяго де Куба, нефтеперерабатывающие заводы в Сьенфуэгосе и Сантьяго де Куба, глубоководный причал и нефтебазу для приема супертанкеров в Матансасе.

С технической помощью Советского Союза были сданы в эксплуатацию электро- энергетические предприятия общей мощностью 2,2 млн.кВт (45% всех энергетических мощностей страны): тепловая станция в Гаване (1300 Мвт), Ренте (300 тыс. кВт), Мариэле (200 тыс. кВт), Сантьяго-де-Куба (100 тыс. кВт), дизельэлектростанция на острове Молодежи (32 тыс. кВт) и др. По советским проектам и на основе поставок оборудования и материалов из нашей страны были построены и сданы в эксплуатацию свыше 2000 км линий электропередач напряжением 220 и 500 кВт, трансформаторные подстанции, центры зонального управления и т.д. Создана единая национальная энергосистема. В соответствии с генеральной схемой развития электроэнергетики на Кубе, разработанной совместно советскими и кубинскими специалистами, было начато сооружение атомной электростанции “Хурагуа” мощностью 1760 Мвт.

С помощью нашей страны велись работы по расширению завода в Санта-Клара, производящего тяжелое оборудование для сахарной промышленности. При содействии СССР была проведена реконструкция 156 сахарных заводов и построено 9 новых. Советский Союз оказал содействие развитию ряда других секторов АПК Кубы, что создавало условия для расширения импорта нашей страной ценной тропической продукции.

Растущая масса побочных продуктов в результате увеличения масштабов переработки сахарного тростника и цитрусовых позволила приступить к организации на кубинской территории совместного производства ряда нетрадиционных дефицитных и дорогостоящих продуктов: фурфурола, лизина, лимонной кислоты, пектина.

В области связи и телевидения с нашей помощью были построены и реконструированы различные объекты: коротковолновая радиостанция, ремонтная база средств связи, техническая база телевидения, заводы по производству телевизоров и транзисторных радиоприемников.

Во второй половине 80-х годов началось строительство нового завода по производству никель-кобальтового концентрата в Лас-Камариокас.

Примечательно, что практически во всех отраслях крупные промышленные или инфраструктурные объекты сооруженные при советском содействии, вводились или намечались к пуску в конце 80-х – начале 90-х годов. Участие в их эксплуатации открывало перед нашей страной реальные перспективы не только полной компенсации затраченных на их сооружение средств, но и получения весомых доходов.

Куба импортировала из СССР более 700 наименований товаров, в том числе нефть и нефтепродукты, машины, оборудование, запчасти, химические товары, продовольствие. На СССР и страны Восточной Европы приходилось в 1990 году свыше 80% товарооборота Кубы. Советская помощь обеспечила кубинскому народу возможность строительства самой культурной и самой передовой в социальном отношении страны в Латинской Америке.

Сотрудничество с Кубой не было дорогой с односторонним движением, как это порой пытаются изобразить противники связей с ней. Наиболее важное значение для экономики нашей страны имели поставки сахара. В 1960-1969 годы СССР импортировал с Кубы ежегодно в среднем по 2,1 млн. тонн сахара, а в 1986-1990 годах – около 4 млн. тонн в год. За счет этих поставок покрывалась треть потребления этого ценного продукта в стране. При этом закупки сахара-сырца на острове позволили отечественным сахарным заводам избавиться от полугодовых простоев после сезонной переработки урожая сахарной свеклы.

Куба превратилась для СССР в главного поставщика цитрусовых. Так, если в 1975 году на долю Кубы приходилось 3,6 союзного импорта цитрусовых и 2,7 их потребления, то в 1989 году – соответственно, 47,5% и 29,7%. Поставки дешевых цитрусовых из этой страны позволили начать массовое производство новых видов соков и прохладительных напитков.

Республика в течение трех десятилетий вывозила в СССР большую часть получаемого ею никелекобальтового концентрата. Только за двенадцать лет, с 1980-го по 1991-й, его общий экспорт составил 0,5 млн. тонн. Почти три четверти этого экспорта направлялось в СССР. Производимые в нашей стране из кубинского сырья никель и кобальт использовались в сталелитейной промышленности, ВПК, шли на экспорт, принося стране немалую валютную выручку. Привязка кубинской сырьевой базы к высокорентабельной и конкурентоспособной никелевой отрасли СССР позволяла ему доминировать в соответствующем сегменте мирового рынка. Причем на данном направлении открывались большие перспективы, поскольку разведанные запасы никеля на острове в конце 80-х годов оценивались в 813 млн. тонн, что составляло 37,5% от мировых. При этом нелишне напомнить, что все торговые операции с Кубой в тот период оплачивались рублями, а не остродефицитной свободно конвертируемой валютой.

В течение более трех десятилетий между нашей страной и Кубой осуществлялось тесное военное сотрудничество. В 60-80-е годы советские военные довольно прочно обосновались на Острове. Они активно эксплуатировали на постоянной основе упоминавшийся центр электронной разведки в Лурдесе; военно-воздушную базу в Сан- Антонио де лос Баньос, которая использовалась нашими стратегические бомбардировщики, осуществлявшими боевое дежурство в Северной Атлантике; военно- морскую базу в Сьенфуэгосе, которую особенно высоко ценили подводники, заводившие свои гигантские ядерные субмарины в уникальные кубинские бухты, где они как в “Бермудском треугольнике” исчезали из поля зрения американских радаров и эхалотов. На Кубе дислоцировалась мотострелковая бригада, получившая впоследствии наименование “учебной” (или учебного центра № 12). В период Карибского кризиса численность советского воинского контингента превышала 20 тысяч человек, были размещены ракеты среднего радиуса действия с ядерными боеголовками и т.п. В течение многих лет на Острове работали сотни военных советников различного уровня.

Тысячи кубинских военных специалистов были подготовлены в СССР или на Кубе при советской помощи. Революционные вооруженные силы Кубы (РВС) были оснащены новейшим советским оружием. К середине семидесятых годов кубинская армия стала самой современной и боеспособной в Латинской Америке. По своему боевому потенциалу РВС уступали в Западном полушарии лишь вооруженным силам США и были способны самостоятельно выполнять задачи по противостоянию любому потенциальному агрессору. Это также способствовало охлаждению горячих голов в Пентагоне.

Присутствие СССР в Карибах, без всякого сомнения, являлось важным звеном в поддержании военно-стратегического паритета, который в тот период сложился между двумя сверхдержавами.

Отношение к нашим военным на Кубе вплоть до настоящего времени было пронизано такой солидарностью, человеческим теплом и пониманием, которые они в последние десятилетия не часто встречали даже в собственной стране. На них всегда смотрели как на настоящих боевых братьев, которые за тысячи километров от своей родины защищали свою и их свободу перед лицом самой могучей империи. Поэтому, каждый кто хоть раз лично соприкоснулся с этой атмосферой настоящей дружбы не может без боли в сердце воспринимать все, что произошло в российско-кубинских отношениях в последние годы.

В отечественных "демократических" СМИ одним из главных аргументов нецелесообразности сохранения связей с Кубой всегда являлся тезис о том, что наша страна являлась и продолжает оставаться донором для Гаваны. Этот тезис построен на лжи, передергивании фактов, акцентировании внимания на отдельных фактах, выхваченных из общего контекста. Последнее десятилетие отношения между двумя нашими странами строились исключительно на коммерческой основе, поэтому основное внимание, противники сотрудничества, как правило, сосредотачивают на предшествующих трех десятилетиях. Поскольку главными авторитетами для наших "радикальных демократов являются зарубежные эксперты обратимся к их выкладкам. По рассчетам американских специалистов, общий объем советских субсидий Кубе равнялся 2 млрд. долларов в год. Они складывались, по их мнению, из разницы в ценах мирового рынка и двусторонней советско-кубинской торговли. Даже, если признать указанную цифру более или менее достоверной, то можно ли считать, что Куба лидировала как наиболее субсидируемое извне государство и получала эту помощь за так?

Сторонники упомянутой выше версии утверждали, что единственным конкурентом Кубы в рассматриваемом отношении был лишь Израиль, главный стратегический союзник Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Однако, Израиль ежегодно получал из США и продолжает получать не менее 2 млрд. долларов в форме прямых переводов в валюте, а не в виде с трудом поддающихся оценке, ценовых субсидий в ходе торговых операций, осуществлявшихся в переводных рублях. Пентагон не размещал на постоянной основе военные базы на территории этой страны. Здесь также уместно заметить, что Советский Союз не платил за использование упоминавшихся стратегически важных объектов на острове. Оплата за РРЦ стала взиматься только после распада СССР, когда Россия полностью перевела все отношения с Кубой на коммерческую основу. К слову сказать, Вашингтон платит за свои многочисленные военные объекты на чужой территории, общее число которых достигает 420, огромные суммы. Так, США длительное время пользовавшиеся базой Субик-Бей на Филиппинах, отказались от ее аренды лишь после того, как Манила запросила за нее более 2 млрд. долларов в год. Причем, прежде чем отказаться США вели торг почти два года, а потом передислоцировали базу в соседний Таиланд, власти которого согласились на несколко меньшую сумму.

Развал СССР, осуществленный в декабре 1991 года, означал окончание целой эпохи во взаимоотношениях наших стран и ликвидацию многих возможностей, связанных с перспективой эволюционной поэтапной трансформации сложившейся в предшествующий период модели сотрудничества.

Политические отношения с Кубой, утратившие прежний характер уже во второй половине 1991 года, в первой половине 1992 года практически сжались до уровня дипломатических контактов, которые были призваны обеспечивать спешное сворачивание Россией военного и экономического сотрудничества с Островом свободы.

Большое давление на Россию с целью подтолкнуть процесс ликвидации ее сотрудничества с Кубой, как уже упоминалось, оказывали США. При этом очевидным было стремление сгруппировавшихся во второй половине 1991 года и первой половине 1992 года во власти и вокруг нее радикальных демократов порвать все отношения с Кубой, на чем настаивал Вашингтон. В течение первой половины 1992 года российско- кубинские экономические отношения по-существу были парализованы. В этот период все контакты с кубинской стороной в торгово-экономической сфере на федеральном уровне в принципе свелись к примитивным квартальным бартерным сделкам “сахар- сырец – нефть”, что стало наглядным выражением деградации ранее разветвленного комплекса хозяйственных связей двух стран. Объем двусторонней торговли практически одномоментно сократился в двадцать раз. Обвал в сфере двусторонних экономических связей в начале девяностых годов имел катастрофические последствия для кубинского народного хозяйства и весьма болезненно ударил по российской экономике.

Россия практически самоустранилась от участия в экономическом сотрудничестве с Кубой, тем самым омертвив капиталовложения, осуществленные в экономику острова в предшествующие годы. В течение последнего десятилетия мы были свидетелями того, как позиции, оставленные Россией на Кубе, занимались нашими экономическими конкурентами. И, как не прискорбно, нам некого в этом винить, кроме самих себя. Куба, брошенная на произвол судьбы вчерашним союзником, чтобы выжить была просто вынуждена искать новых деловых партнеров. Основными направлениями ее политики стали вхождение в мировое хозяйство и интеграция на региональном уровне. Благодаря сближению со странами Латинской Америки, Канадой и Евросоюзом Куба смогла более или менее сохранить свои международные позиции, привлечь иностранных инвесторов, получить финансовые ресурсы для преодоления кризиса в экономике.

Ситуация, в которой оказалась Куба, подвигла ее руководство на проведение серьезных реформ. В стране признано право частной и смешанной собственности, отменена госмонополия на внешнюю торговлю, разрешено обращение иностранных валют. Государство заявило о намерении сохранить под централизованным контролем лишь базовые отрасли или то, что у нас сегодня называется естественными монополиями.Концепция единого плана социально- экономического развития заменена "планом, который гарантирует программируемое развитие страны". Открылись свободные аграрные и индустриальные рынки, создаются частные предприятия по производству и реализации продуктов питания и прохладительных напитков, работают тысячи частных семейных ресторанчиков - паладарес.

Большое значение имело принятие закона об иностранных инвестициях. Объем внешнего финансирования кубинской экономики достиг 2,5 млрд. долларов, а число совместных предприятий превысило 400, успешно работают три свободные экономические зоны. Эти и многие другие преобразования способствовали тому, что Куба смогла преодолеть самые тяжелые последствия кризиса, вызванного обвалом отношений с нашей страной. В последние годы ежегодный рост ВВП на Кубе в среднем превышал 5%, а в ряде приоритетных отраслей - туризме, никелевой, табачной, биофармацевтической промышленности был значительно выше. Кубинцам удалось сохранить все социальные завоевания революции: бесплатное начальное, среднее и высшее образование, бесплатное и высококачественное медицинское обслуживание, дешевое жилье, низкие коммунальные платежи, реальный доступ всех слоев населения к достижениям культуры, искусства, возможность заниматься спортом и т.д. Кубинцы сегодня являются одной из самых здоровых наций в мире и имеют продолжительность жизни на уровне передовых промышленно развитых стран, 76 лет.

Обвал и последующая нестабильность российско-кубинских связей дали серьезные основания считать минувшее десятилетие временем упущенных возможностей. Конечно, было бы несправедливо утверждать, что никто в нашей стране не предпринимал усилий, чтобы выправить положение и спасти для России - правопреемницы СССР - хотя бы часть советского "наследства". Все это время шла упорная борьба между теми, кто отстаивал российские национальные интересы и "радикальными демократами", стремившимися в угоду США сдать все наши позиции на Кубе. Благодаря самоотверженным усилиям прагматиков, государственным структурам двух стран в течение 90-х годов удавалось поддерживать на минимальном уровне торговый обмен, была сформирована нормативно-правовая основа сотрудничества. Куба была крайне заинтересована в сохранении связей с нашей страной, поскольку ее переход от использования нашего технологического оборудования к западному требовал осуществления дополнительных капиталовложений в объеме более 30 млрд. долларов.

Сегодня уже очевидно, что подписанные в середине 90-х годов межправительственные соглашения были последним шансом переломить негативные тенденции в деле восстановления полномасштабного двустороннего экономического сотрудничества и его адаптации к новым условиям. В них, в частности, предусматривались проведение геологоразведочных работ на нефть в районе кубинского шельфа с последующей его разработкой на условиях риска; сотрудничество в завершении строительства нефтепровода, соединяющего северное и южное побережье Кубы; соглашение об участии в завершении строительства нефтеперерабатывающего завода в Сьенфуэгосе и реконструкции аналогичного завода в Сантьяго-де-Куба (с перспективой создания совмесных предприятий); меморандум в области использования атомной энергии, предусматривавший содействие России в завершении строительства АЭС в Хурагуа, замороженного в 1992 году из-за отсутствия средств. Однако эти договоренности по ряду объективных и субъективных причин в своем большинстве остались благими пожеланиями. В результате был оборван ряд нитей, связывавшие нашу страну с советским экономическим “наследством” на острове, в котором была аккумулирована большая часть кубинского долга СССР, достигшего, по официальной оценке нынешнего российского правительства, 20,8 млрд. переводных рублей.

Отказ руководства РФ от выполнения долгосрочных программ, разработанных в 80-е годы, под которые Куба выстраивала многие структурные элементы своей экономики, и сворачивание товарооборота дали основание кубинской стороне для перевода проблемы долга в плоскость вопроса о взаимных обязательствах. По оценке кубинского правительства, только в результате односторонних действий Российской Федерации по замораживанию строительства хозяйственных объектов и прекращению программ сотрудничества, Кубе был нанесен ущерб в 36,4 млрд. переводных рублей. Во второй половине девяностых годов было проведено несколько заседаний рабочей группы по урегулированию обязательств, относящихся к советскому периоду. Однако они шли крайне трудно из-за различий в подходах к этому вопросу. При этом Гавана никогда не ставила под сомнение свои обязательства, связанные с выплатами по кредитам, предоставленным ей Россией после 1991 года.

Упоминавшиеся переориентация международных кооперационных связей Кубы и осуществляемая ею модернизация, в сочетании с самоустранением России с кубинского рынка, вывели нашу страну к концу девяностых годов из числа жизненно важных экономических партнеров Острова. По итогам 1999 года Россия заняла лишь пятое место среди них, пропустив вперед Испанию, Канаду, КНР и Венесуэлу. При этом за один лишь 1999 год спад российско-кубинского товарооборота достиг 12%. Кубинцы компенсировали его наращиванием своей торговли с Испанией на 17%, Китаем - на 15%, Венесуэлой, - почти, на 20%. В этот же период быстро увеличивался товарооборот острова с Италией, Аргентиной и Нидерландами. Общий объем российско-кубинской торговли в 1999 году составил 427,3 млн. долларов, а доля России в кубинском внешнеторговом обороте упала до 7,4%.

Несмотря на все зигзаги российско-кубинских отношений в минувшее десятилетие, Россия до последнего времени оставалась одним из важнейших партнеров Кубы в политической и военной областях. Здесь особо следует подчеркнуть, что отношение нынешнего кубинского руководства к нашей стране по сей день покоится на прочном фундаменте осознания стратегического совпадения национальных интересов Кубы и России на международной арене. Фидель Кастро в ряде своих выступлений в последние годы подчеркивал, что его страна заинтересована в сильной и процветающей России, занимающей достойное место на мировой арене и противостоящей попыткам установления однополюсного мира. Эту же мысль неоднократно высказывали и другие представители кубинского руководства.

С 1996 года после ухода из МИДа “дорогого Андрея” стали регулярными контакты между российским и кубинским министрами иностранных дел, что позволило усовершенствовать и сделать более эффективным механизм прямых дипломатических консультаций на высшем уровне.

В последние годы Россия занимала принципиальную позицию по вопросу об экономическом эмбарго США против Кубы. На сессиях ГА ООН в 1994-2000 годах Россия высказывалась за его отмену. Российский МИД энергично выступил против закона Хелмса-Бэртона, носящего экстерриториальный характер, нарушающего фундаментальные нормы международного права, напрямую затрагивающего национальные интересы и суверенитет нашей страны.

Россия и Куба заинтересованы в утверждении многополюсного мира, что объективно должно выражаться в политике сдерживания гегемонии США. Обе страны заявляли о своей приверженности принципам международного права, оберегавших до недавнего времени мир от глобальных конфликтов. Они заявляли несогласие с попытками внедрения в международную практику концепций ограниченного суверенитета или гуманитарного вмешательства как противоречащих Уставу ООН. Обе страны были едины в понимании необходимости сохранения ООН как организации, выражающей интересы всех государств и гаранта международной безопасности. Были близки позиции России и Кубы по вопросам урегулирования проблемы Косово и Ирака. Куба всегда рассматривала антитеррористическую операцию в Чечне как внутреннее дело России, Россия со своей стороны выступала против экономического эмбарго или каких-либо иных санкций против Кубы.

Определенные надежды на активизацию двусторонних отношений поначалу вселил состоявшийся в декабре 2000 года официальный визит Путина на Кубу. Как отметил сам российский президент, целью визита было определение приоритетов дальнейшего экономического сотрудничества, восстановление доверия, подорванного в начале девяностых годов. В.Путин и Ф.Кастро в подписанном ими Совместном заявлении подчеркнули, что “оба народа объединяют традиционные чувства дружбы”, выразили удовлетворение достигнутым уровнем политического диалога и двусторонних контактов и подтвердили намерение придать существенный импульс развитию торгово-экономических связей. Они отметили, что сложились необходимые предпосылки для развития этих отношений и увеличения товарообмена. В заявлении было подчеркнуто намерение продолжить сотрудничество в создании стабильной, справедливой, сбалансированной и демократической системы международных отношений, основанной на многополярности и многостороннем участии в решении современных проблем.

Во время визита на Кубу Путин посетил РРЦ. Обращаясь к работающему там российскому персоналу, он сказал: "Хочу, чтобы вы знали, что результат проводимой вами здесь работы не идет в корзину. Эти рабочие результаты используются, они необходимы не только для военного руководства, но и для политического руководства страны, особенно сегодня, когда Россия становится на ноги постепенно, но твердо и уверенно". На следующий день, на пресс-конференции в Государственном совете Кубы российский президент вновь отметил значение этого центра. "Россия и Куба заинтересованы в дальнейшем развитии его деятельности,- подчеркнул Путин.- Он уже давно функционирует на полную мощность в соответствии с международными нормами и правилами. Это делается успешно, и Россия и Куба как заинтересованные страны выступают за дальнейшее развитие его деятельности". Тогда это была объективная констатация реального положения дел. Что же произошло сегодня, что заставило главу российского государства коренным образом изменить свою точку зрения?

Согласно официальной точки зрения, растиражированной средствами массовой информации, главные причины отказа от РРЦ на Кубе состоят в устарелости используемых там технологий и высокой стоимости арендной платы. С помощью экономии средств, расходуемых на центр электронной разведки предполагается пополнить скудные расходы на российские вооруженные силы. По заявлению начальника генштаба Квашнина, на 200 млн. долларов, затрачиваемых ежегодно на аренду РРЦ можно приобрести 20 разведывательных спутников и закупить 100 радиолокационных станций. Однако, все это звучит убедительно лишь до тех пор, пока не сопоставишь произнесенные слова с реальностью. Обратимся к оценкам специалистов. Так, 23 октября начальник Российского аэрокосмического агентства Коптев уточнил, что для создания и выведения на орбиту одного разведспутника необходимо затратить 130 млн. долларов. По его же словам, 80% из сотни российских военных и гражданских спутников уже отслужили положенный срок. По заявлениям других видных специалистов в этой области, за десять последних лет не было запущено ни одного спутника того класса, о которых говорил Квашнин. Одновременно, председатель комитета по обороне Госдумы генерал армии Николаев отметил, что ни один спутник не сможет заменить потерю радиоэлектронного центра в Лурдесе, с которого как уже отмечалось Россия получала три четверти стратегической информации.

Положение российских вооруженных сил сегодня действительно крайне тяжелое. Армия почти не закупает новые образцы военной техники, не хватает даже обмундирования и обуви для солдат. Офицеры не получают вовремя свою скромную зарплату. Видимо, во всем "виноват" РРЦ. Ложь давно уже стала главным оружием нынешнего правящего режима. Можно сколько угодно "вешать лапшу на уши" обывателя, рассказывая ему в очередной раз о "новом политическом мышлении" и бесполезности расходов за уникальные стратегические объекты. Но это все от лукавого. Из тех 200 млн. долларов, которые РФ "платила" Кубе за аренду РРЦ в последние годы, часть суммы покрывалась действительно валютным товаром - нефтепродуктами, однако значительная часть расходов приходилась на модернизацию самой станции и поставки запчастей к старой советской технике, поставленной в предшествующий период. Что касается модернизации, то в ней, в первую очередь, была заинтересована наша страна. Запчасти - это особый разговор. К сожалению современная российская действительность такова, что они большей частью ржавеют и разворовываются на наших полузаброшенных военных складах. Тех "живых" денег, которые армия получит от этой акции не хватит даже на брилиантовые звезды новым высшим чинам, увеличением числа которых власти все последние годы пытались компенсировать развал вооруженных сил и реальное ослабление стратегической мощи нашей страны. Совершенно очевидно, что в результате отказа от РРЦ в Лурдесе Россия ничего не приобретет, зато, скорее всего, окончательно потеряет не только стратегического союзника, каковым для нее являлась Куба, но и все советское "наследство" на острове, многое из которого при разумной политике можно бы было сохранить. Единственный, кто извлечет из этого реальную выгоду, - это Соединенные Штаты.

Лукавят и те, кто убеждает легковерных, что американцы пойдут нам навстречу, ликвидируют аналогичные объекты вблизи российских границ. Запоздалые просьбы к Вашингтону в ответ на широкий жест Путина убрать из Норвегии аналогичный американский центр электронной разведки, расположенный в 40 км от российской границы, выглядят жалкими и беспомощными. Все будет с точностью наоборот. Мы это уже проходили в последнее десятилетие. Распустили Варшавский договор и ушли из Восточной Европы, получили продвижение НАТО на восток, установление тотального контроля этой организации над бывшей советской сферой влияния, получили варварскую агрессию США против Югославии, изгнание сербов из Хорватии, Боснии и Косова, создание там американских военных баз. Не успел Путин объявить о намерении закрыть единственные два объекта России за пределами бывших границ СССР, как США начали зондировать почву о возможности использования в своих целях базы Камрань. Сегодня Пентагон обосновывается “всерьез и надолго” в бывшей советской Средней Азии и Афганистане. При этом те умники из числа "радикальных демократов", которые утверждают, что обладание военными базами зарубежом - это рецидив менталитета эпохи "холодной войны", молчат о том, что ни США, ни их ближайшие союзники - Англия и Франция за последнее десятилетие не ликвидировали ни одну из своих. Англия, например, упорно цепляется за скалу у входа в Гибралтарский пролив, несмотря на то, что ее возвращения в лоно матери-родины многие десятилетия добивается их союзник по НАТО и ЕС Испания. И ничего, никто не обвиняет Тони Блэра в том, что он мыслит устаревшими категориями своего соотечественника-адмирала, захватившего эту стратегически важную точку для британской короны в 1704 году.

В годовщину освобождения кубинского народа от империалистического ига Вашингтон получит бесценный геополитический подарок от российского президента, который призван еще выше поднять боевой дух правящих кругов США, приступивших под лозунгами перманентной глобальной войны с "терроризмом" к установлению нового мирового порядка. Это одно из ярких свидетельств полной капитуляции нынешнего российского режима перед США, его верноподданной готовности бежать в качестве моськи позади колесницы нового хозяина в надежде заслужить объедки с барского стола. В этом суть подхода, продемонстрированного Путиным после 11 сентября.

Многие аналитики в нашей стране и зарубежом в последнее время проводят аналогии между Путиным и Горбачевым. Действительно они кое в чем похожи. По крайней мере, для обоих характерно стремление камуфлировать непрерывную сдачу позиций красивыми фразами о вхождении в "клуб цивилизованных стран". Непонятно только, почему в этот клуб обязательно надо входить на костылях, обобранными и с ампутированными конечностями. Что, таким больше подают? Однако, насколько известно, Запад никогда не отличался благотворительностью по отношению к слабым и убогим и, тем более, никогда не пускал их даже на порог ни одного престижного клуба.

Диссонансом к реальной путинской политике звучат все отштампованные под копирку заявления представителей власти об ошибочности выхода США из договора по ПРО. Они полностью противоречат практическим шагам РФ на международной арене. В этом плане представляет интерес заявление помошника президента, маршала Сергеева. "Мы считаем нецелесообразным разрушать существующую систему стратегических отношений с США до разработки и утверждения новой системы, - подчеркнул он. - США решили по другому, и мы считаем это ошибкой. Задача заключается в том, чтобы выстроить эту новую систему на обломках прежней. Ее принципы изложены в заявлении В.В.Путина, в котором президент России указал на особое значение правового оформления достигнутых договоренностей о дальнейших радикальных необратимых и проверяемых сокращениях СНВ".

Если принять сказанное выше за чистую монету, то отказ от РРЦ на Кубе, ведущий одновременно к потере этой страны в качестве нашего стратегического партнера, выглядит полным абсурдом. Во-первых, его ликвидация, объективно, является шагом к "разрушению существующей системы стратегических отношений с США". Во-вторых, утрата центра электронной разведки лишает Россию способности "проверять сокращения СНВ". В третьих, если действия США по выходу из договора по ПРО ошибочны, то тогда зачем было загодя подталкивать их к этому, ликвидируя РРЦ, который обеспечивал контроль за его выполнением? В четвертых, необходимо заметить, что "на обломках" ничего хорошего построить невозможно. Строить новое можно лишь из тех монолитных конструкций, которые вновь созданы или достались от прошлого.